Армен (рассказ).

Лимарев В.Н. Книги писателя Лимарева В.Н.

Армен.

(рассказ)

 

Армянские горы. Фото Лимарева В.Н.

Из всех встреч в Армении – памятна мне одна встреча с Арменом. Армен держался особняком от всех.  Щупленький с черной бородой, одетый всегда в один и тот же костюм с рубашкой протертой в воротнике до дыр. Он привлекал меня, прежде всего, какой-то особой улыбкой, даже не улыбкой, усмешкой. Электронику он знал неплохо, но деловой хватки у него не было. Незаменим он был при сборке приборов, точней настойке. Чувствительность его была удивительна. Едва уловимым движением отвертки, он заставлял кривую в осциллографе прекращать свой пляс и сживаться в нужную форму.  Здесь он был незаменим. В памятную субботу я с нетерпением ждал его на работе.  Я нервничал, нервничал и Альберт – начальник участка. Наша задача была отрегулировать приборы, предназначенные для строчной поставки заказчику. По большому счету я и Альберт не нужны были в это день на работе, со всем один справился ты Армен, но ответственность за несданную продукцию ложилась на нас. Мы  пришли на участок и беспомощно ходили вокруг пустого рабочего места Армена. Я нервничал, нервничал и Альберт,  – завтра очередная головомойка за невыполнение обязательств перед заказчиками. Не выдержав ожидания, я садился перед осциллографом и пробовал регулировать прибор, но грубый рывок и кривая опять начинает бесконечную пляску. Альберт как мог меня, успокаивал: «Ты плохо знаешь Армена – это особенный человек – он не идет работать, значит сегодня у него ничего не выйдет. Он прейдет только тогда, когда будет готов к работе... Помнишь, как он отрегулировал предыдущую партию, сначала ничего не получалось и он исчез куда-то. Два часа отсутствовал, а затем сел и через десять минут готовы все приборы».

Я вышел на крыльцо – ярко светило солнце. Внизу под ногами по склону холма убегала к речке дорога, вливаясь в город. Было удивительно свежо и не хотелось возвращаться назад в полумрак помещений. Мои устремления, во что было, не стало сегодня выпустить эти приборы, показались мне жалкими и ничтожными порывами тщеславного человека. В жизни казалось, есть что-то главное, что я упускал. Я сделал несколько шагов в сторону проходной завода, затем ускорил шаг и вышел на улицу; до конца не давая отчет своих действиях. Я почти побежал вниз легко и прыгуче, чувствуя налитые жизнью мышцы и жажду движения.

С Арменом я встретился внизу на остановке на достаточном удалении от завода.  Встреча была неожиданной. Ещё несколько минут тому назад я был готов разорвать его на куски и высказать все, что я о нем думаю, но, сейчас столкнувшись с ним нос к носу и, увидев его обворожительную улыбку, я растерялся. Разговор он начал первым: «Дорогой Виктор, я знал, что встречу сейчас тебя, хочу предложить съездить со мной в Сислей».

«Армен, смотри какая чудесная погода, разве сейчас можно сидеть в помещении. Поедим!» - сказал я.

«Махатмы Гималаев ожидают тебя» - неожиданно сказал он.

«Что меня ожидает» - переспросил я.

«Друзья!» - сказал он: «Я пошутил, здесь я не один с друзьями».

Автобус в Сислей будет через полчаса.  Они обещали подойти.

«А, что в Сислее» - спросил я: «Что там интересного?»

Он ответил уклончиво: «Там тоже Армения! Уведешь!»

В Сислеи была единственная на всю округу церковь. Пока ехали в автобусе и шли к церкви, я потихоньку стал ориентироваться в происходящем.  Спутники говорили без умолку,  - тоном людей нетерпимых к чужому мнению. Любые мои попытки вставить свое слово эмоционально пресекались.  Я как бы был зажат в тески между тремя возбужденными и агрессивными людьми, которые пытались, что то мне доказать, чуть ли не срываясь на крик. Мое мнение их не интересовало: их слова были истиной последней инстанции.

Оценив обстановку, я твердо решил не барахтаться и подождать что будет. Нужно сказать, что все, что они говорили, мне было интересно, ново и поражала смелость и оригинальностью суждения об окружающем мире. На меня обрушилась лавина информации: о йогах, индусах,  об истинной и не истинной вере, о коммунистической идеологии.

Больше всех говорил красивый, крупный, чернобородый армянин – бывший слушатель духовной семинарии, которые за критику религиозных обрядов и пропаганду ведических ценностей был уволен из семинарии. Он постоянно ругал материалистов -трупоедов. Я шел за ним как завороженный.  «Какая удача!» - думал я: "Наконец встретил людей здесь в Армении, которые не предлагали мне самогонки (тутовки) или армянского вина».

Иногда я, пытался возразить Карену, тогда он упирался пальцем мне в грудь и говорил: «Ты материалист!» Я чувствовал себя загнанным в угол и сначала терялся, но потом, сориентировавшись, нашел выход из создавшегося положения: «Нет, я не материалист - я сомневающийся». Это его успокаивало.  И давало повод для новых разглагольствований.

Так состоялось мое знакомство  с общиной «Хари Кришна» или как они себя называли «Огни Йоги».  Начался самый интересный период моего пребывания в Армении. После Сислея спутники Армена исчезли, а Армен стал моей тенью. Он почти не уходил из гостиницы, где я жил. Он часами рассказывал о ведической культуре... Садился на мою кровать, набрасывал желтое одеяло и многозначно говорил, приобщая к вере нового ученика. Я перестал, есть мясное, так как обеспечением питания нашей маленькой общины занимался Армен. Я был терпеливый и послушный ученик, добровольно надевший смирительную рубашку.

«Связь с женщиной, вне желания иметь детей – недопустима» – говорил Армен, и я согласно мотал головой: «Да, грех большой».

Армен продолжал: «Дети – это не продолжение тебя. Не верь тому, что  говорят материалисты».

Я пытался вяло возражать. Но был остановлен повелительным движением руки учителя.

«Вино, курево, кофе – недопустимы. Они отвлекают от истинного наслаждения общаться с Богом».

Здесь я не возражал. Про себя подумав: «Не курил, не курю и если Богу угодно никогда не буду.  Практически не пью, воздержание не тяготит. Ради того, чтобы испытать божью благодать можно и от кофе отказаться».

«Только растительная пища» - продолжал Армен – «те, кто ест мясо, им недоступна тонкая энергия».

Как ученику, Армен сшил для меня мешочек, подарил в него бусы и подарил мне. Теперь я был обязан ежедневно, опустив руку в карман и нащупав бусы читать мантры. После каждой прочитанной мантры вперед проталкивалась одна бусина из108, 108  бусин полный круг. Богу было угодно, чтобы я, как и прочие последователи Кришны, читал мантры, ощупывая ежедневно  каждую бусину 16 раз  – шестнадцать кругов в сутки. Чтобы понять, прочувствовать жизнь этих людей я добросовестно выполнял все требования Армена. Ежедневно я слушал магнитофонную запись с божественными текстами и фрагментами  религиозных спектаклей. Постоянные молитвы, целенаправленное внушение наставника должны были подавить мою волю. Спали мы мало, так как по ночам Армен устраивал ночные бдения среди одурманивавших сознание свечей. Постепенно целенаправленное воздействие на мою психику, дало результаты. Меня ночью стали преследовать видения:  однажды ночью я проснулся и увидел в комнате огромного человека в странных одеждах. Человек протянул руку с выставленными вперед пальцами к  моим губам, и перед тем как коснутся их, его образ, проецируемый на стены гостиницы вдруг начал растворятся в полумраке комнаты, пока совсем не растаял – это я окончательно проснулся.

Я пробовал, по предложению Армена, выходить в потусторонний мир (австрал). Я ложился на кровать, сосредоточив внимание определенным образом, и мне показалось, что я оторвался от кровати и начал парить в воздухе. Я быстро волевым усилием прервал это состояние и больше не поддавался соблазну выйти в австрал.

Моя психика все больше расшатывалась, и мне стало казаться, что скоро усилием воли я смогу перемещать предметы.

Армен, видя мои успехи, старался во всю: «Ты однозначно был брахманов в своей предыдущей жизни. Еще ни кому так сразу не удавалась выйти в австрал. Вы русские избранные богом народ – тебя ждет великое будущее. Ты поведешь свой  народ к истиной вере». Я не потерял способность критически оценивать обстановку. И чувствовал, что за Арменом стоял кто-то, кто целенаправленно работал со мной его руками. Я был в беспроигрышном положении: мосты к отступлению я не жег, волю мою сломать было невозможно, к тому же заканчивался срок командировки, и я должен был отбыть в Ленинград. Я немного боялся мести этих людей - фанатиков, способных на все во имя веры. Что будет, когда они догадаются, что я играю с ними, что под шкурой «ягненка» скрывается  свободолюбивый «тигренок». 

Я смотрю на лицо Армена, а его лице экстаз. Он отрешенно смотрит сквозь меня – все усиливая ритм песнопения: он по своему счастлив, на лице его блаженство. Он сейчас в другом мире – мире грез, в мире, где другое измерение, в котором нет материалистом и женщин. Он добровольно освободил себя от мирских забот: женщина для него источник греха, запах шашлыка ужасен.  Его счастье – это счастье наркомана и это счастья он честно хочет для всего человечества.   Боже спаси мир от счастья быть идиотами.

Прекрасен мир созданный богом.

Прекрасны взаимоотношения меду мужчиной и женщиной.

Замечательны трапезы с вином и шашлыком среди гор. Танцы под ритмичную музыку. И песни обнявшись у костра.

Я робко, чтобы не вызвать раздражение Армена, говорю ему, о том, что многое из сказанного им    не воспринимаю буквально. Что инсценировку легенд о перевоплощении Вишну я воспринимаю иносказательно. Что если их воспринимать буквально, то это абсурд. Я говорю ему, что если и надо благодарить бога, так за то, что создал этот удивительный мир. Я говорю прописные христианские истины: « Бог – есть любовь. Любите своего ближнего, не делайте зла людям, животным». Но эти возражения не воспринимаются Арменом. Он считает, что есть ничтожный человек и вечный Бог и от человека требуется тупое безропотное поклонение.

Армен ты будешь мной бит, когда я сброшу шкуру ягненка, какое разочарование ждет тебя, что лучший твой ученик отвернется от «твоего Бога».

Армен ты несешь зло людям в своем стремлении увести их от реального мира в мир иллюзий. Люди должны любить и радоваться жизни: жене, детям, своей творческой работе. Люди должны отдавать себя другим людям  в этом смысл жизни.

Рассудок мой не хотел мерился с этой серой опасностью. Этой заразой – наркотиком.

Наконец я дома в Ленинграде

Пружина, закрученная Арменом, во мне лопается. Буквально на следующий день я сажусь писать письмо Армену.  Страница за страницей!  То, что я не высказал ему в Армении - лихорадочно излагаю на бумаге. Стараюсь доказать ему абсурдность его догм. Как много во мне накопилось! Армен пытался разрушить во мне то, что прививала мне мать: её отношение к жизни, христианскую мораль…

Я встаю, укладываю письмо в конверт и по дороге на почту начинаю понимать смысл моего знакомства с Арменом. Теперь я, зная, какую маску имеет зло! Я  должен! Нет, я обязан помочь людям не попасться в сети Армена: «Люди не дайте помутнить свой рассудок наркотиками – радуйтесь жизни. Да благословит Вас Бог!»

 

1985-1991 гг.

  • главная